Легенды Крыма

Фонтан слёз

         Свиреп и грозен был хан Крым-Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. Когда набеги совершал Крым-Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие мольбы и слезы не трогали его сердце.
         Трепетали люди, страх бежал впереди имени хана. Ну и пусть бежит, - говорил он, — это хорошо, если боятся...
         Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в железо — железо прозвенит. Постучишь в камень —- камень отзовется. А в народе говорили — у Крым-Гирея нет сердца. Вместо сердца у него — комок шерсти. Постучишь в комок шерсти — какой ответ получишь? Разве услышит такое сердце?
         Но приходит закат человека. Постарел некогда молодой хан и ослабело его сердце.
         Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре ее звали. Она не согрела лаской и любовью старого хана, а все равно полюбил ее Крым-Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце живое.
         Недолго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок, лишенный солнца.
         Впервые сердце Крым-Гирся наполнилось болью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу.
         Вызвал Крым-Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:
         — Сделай так, чтобы камень через века пронес мое горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.
         Спросил его мастер:
        - Хорошая была девушка?
         Что ты знаешь о ней? — ответил хан. - Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя.
         Долго слушал Омер и сказал:
         - Если твое сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне.
         - Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет.
         На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой... А в середине цветка вырезал глаз человеческий, из него должна была падать на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь се день и ночь, не переставая, годы, века...
         И еще вырезал Омер улитку — символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь?
         Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь...